В подмосковных школах много мигрантов. Почему детей мигрантов начали отчислять из российских школ. Самое важное – кто будет вашим соседом по лестничной клетке
В школах сталкиваются с разными проблемами. Среди них есть и такая, о которой педагоги предпочитают не говорить публично. В образовательных заведениях столицы и некоторых крупных городов становится всё больше учеников, плохо знающих или вообще не говорящих по-русски. В основном это дети мигрантов. Родители остальных школьников опасаются, что из-за разницы в восприятии материала пострадает качество обучения.
Русский язык без перевода Нуркамилю пока не дается. Его переводчик на киргизский - сосед по парте. В Екатеринбург приехал уже давно. Добровольные помощники для новичков - вынужденная инициатива директора. И встретить их можно в каждом классе. Например, в 11Б русские – меньшинство: 1 человек. Еще 7 киргизов, 2 таджика, 2 азербайджанца и армянин. Эта многонациональность объясняется просто: рядом со 149-й школой - крупный вещевой рынок.
"В сентябре, в мае, могут прийти люди, которые не владеют русским языком. Ребенок приходит к нам и общается только жестами", - говорит директор школы Инна Логинова.
Объяснять на пальцах здесь привыкли. По закону брать обязаны любого ребенка, даже без азов русского. Выкручиваются как могут - буквально разжевывают материал на уроках, и много занимаются после них.
"Таким школам как наша нужно помогать. То, что мы сами изобретаем велосипед и занимаемся выдумыванием разных методик по работе с детьми-мигрантами, это очень сложно", - сказала директор школы Инна Логинова.
Сложностей вообще много. Сами мигранты бояться приводить детей, потому что нет регистрации. Хотя в школе она не нужна. Педсостав жалуется, что с приезжими одни проблемы: они могут внезапно уехать на родину. Так же внезапно вернуться. Через полгода. Или вовсе выйти замуж в 13 лет и бросить учебу. Но все же главная проблема - языковой барьер. Родители русскоговорящих детей возмущаются: трудности перевода одних влияют на успеваемость всех.
"У меня у подруги девочка, она училась на четверки и пятерки, хотя она не понимала ничего, но на фоне тех детей ей ставили четверки и пятерки. Но в другой школе эти пятерки обернулись двойками, и трагедия матери, которая сидит и нанимает репетиторов", - рассказывает местная жительница.
"Представляете, когда дети учатся русскоязычные в обычной школе, и когда здесь больше половины класса - азербайджанцы, таджики и так далее, как учитель может объяснить материал одинаково доходчиво, чтобы наши дети поняли и они? Языковой барьер разный, дети понимают по-разному", - сказала еще местная жительница.
В Москве уже несколько школ, в которых примерно 7 из 10 учеников - иностранцы. Учителя говорить открыто об этой ситуации не хотят. Но когда корреспондент со скрытой камерой попыталась узнать, стоит ли устраивать своего ребенка в одну из таких школ, получила ответ: "У вас русский ребенок? Как вам сказать откровенно, посмотрите на наш контингент. Ну, вы сами понимаете, как они владеют русским языком: и устным, и письменным".
Зарина и после уроков разговаривает с сыном не на родном языке, чтобы быстрее привыкал. Хотя он и так неплохо говорит по-русски - учится в необычной школе.
Несколько лет назад в Москве открылись школы русского языка. Детей делят на группы в зависимости от возраста. Программа интенсивная. Начинают с букваря, через год ученики должны быть готовы к обычной школе.
Школа при школе - один из принципов обучения. В соседних классах - обычные ученики. На переменках общаются. На русском. Правда, таких спецшкол в Москве всего 13. Свободных мест нет.
"Я считаю, в каждой школе должна быть школа русского языка. Я считаю, для каждого родителя это очень важно, чтобы его ребенок научился русскому языку, чтобы он адаптировался в новой среде", - говорит Зарина Чурокова.
Индийский поклонник Тарковского, Питер или Петя Сикдар мечтает учиться во ВГИКе на режиссера. Уже сейчас работает на детском телевидении. А когда приехал в Москву 6 лет назад со своим братом-близнецом, год сидели дома - учиться этих детей брать отказывались, мол, нет мест. Пока кто-то не посоветовал: есть школа с курсами русского языка для иностранцев.
"Когда мы встретились с директором этой школы, она спросила: "Здравствуйте, как вас зовут?", мы не смогли ничего ответить. Нас взяли в школу русского языка, нам дали шанс, и оказалось все нормально", - рассказал Леша Сикдар.
Но кроме языковой, учителя сталкиваются и с другими проблемами: общий уровень знаний на родине многих мигрантов крайне низок.
"Когда ребенок достигает возраста 13 лет, он не знает таблицу умножения, даже если он освоил русский язык как средство общения, встает вопрос: в какой класс ребенка сажать. Вы понимаете, что 13-летний ребенок, сидящий за партой с второклассником либо третьеклассником 8-9 лет, это скажем, не есть хорошо", - говорит директор школы Любовь Олтаржевская.
В Москве уже сегодня из 750 тысяч учащихся примерно каждый 10-й - мигрант. И год от года их становится больше. Школ русского языка на всю страну единицы - они не исправят ситуации. О проблеме можно не говорить - именно так делают чиновники, но это молчание влияет на качество образования наших детей.
Школы Московской области лидируют по числу мигрантов «полуторного поколения» - ребят из иноэтничных семей, переехавших в страну в возрасте старше семи лет. Им сложнее, чем иностранцам-дошколятам или детям мигрантов, родившимся уже в России, адаптироваться к местным условиям. Культурная идентичность «полуторного поколения» начала формироваться еще на родине, и они не всегда владеют русским языком, что порождает трудности в обучении. Завлабораторией «Социология образования и науки» НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург) Даниил Александров и сотрудники лаборатории Валерия Иванюшина и Екатерина Казарцева впервые картировали этнический состав российских школ и миграционный статус детей-иностранцев.
Миграционный статус учеников российских школ сильно варьируется по регионам. Методология, которую использовали исследователи на материале пяти регионов (Московская область – территории, примыкающие к МКАД; Санкт-Петербург, Ленинградская область, Томск, Псков), позволяет выявить расклад таких статусов в любом субъекте федерации. Внушительная «математика» проекта – опрос 21320 школьников в 365 школах названных регионов (2010-2013 годы), учет 56 этнических групп, – дает возможность судить о ситуации с детьми-мигрантами в России в целом. Прежде всего – определить те регионы, в которых остро стоит вопрос адаптации мигрантов «полуторного поколения» (поколения 1,5). В отличие от иностранцев, родившихся в России, эти дети сложнее приспосабливаются к инокультурной среде и хуже владеют русским языком.
Мигранты поколения 1,5 преобладают в Подмосковье, причем во всех этнических группах, но особенно много их среди узбеков и таджиков – 62%, выяснили Даниил Александров , Валерия Иванюшина и Екатерина Казарцева . В Томске же, например, большинство представителей этнических меньшинств – это либо местные уроженцы, чьи семьи веками живут на этой территории (например, татары), либо мигранты второго поколения (родители приезжие, но дети появились на свет в России). В Санкт-Петербурге местных уроженцев или мигрантов второго поколения больше среди украинцев, белорусов и татар, а по «полуторному поколению» лидируют таджики и узбеки (46-49%). Абсолютное большинство (от 85 до 93% учащихся) в школах изучаемых регионов составляют русские дети, уточняют исследователи. Их статья «Этнический состав школ и миграционный статус школьников в России» опубликована в свежем номере журнала «Вопросы образования» .
В определении миграционного статуса детей авторы статьи следовали классификации американского социолога Рубена Румбо. Отсюда – выделение таких категорий, как мигранты поколения 1,5 (ребята, успевшие поучиться в школе в родной стране, с частично сложившейся культурной идентичностью), поколения 1,75 (дети, перевезенные в дошкольном возрасте; они почти не помнят родину и говорят на языке принимающей страны без акцента) и даже поколения 1,25 (они приехали в Россию в возрасте 13-17 лет; их культурная и этническая принадлежность сформировалась на родине). Поколениям 1,5 и 1,25 бывает особенно сложно учиться в российских школах. А дети поколения 1,75, второе поколение мигрантов и дети из давно укорененных иноэтничных семей, напротив, легко приспосабливаются к российской школьной среде.
Мигрантов привлекают большие города
Регионы резко различаются по доле школьников с неродным русским языком. Больше всего таких учеников оказалось в Московской области – 16,2% (таб. 1), меньше всего – в малых городах и поселках Ленинградской области – 6,6%, выяснили авторы статьи. Санкт-Петербург приближается по цифрам к Москве – там 12,8% иноязычных школьников. Псков по доле таких детей (8,5%) сравним с Ленинградской областью. Примерно посередине между точками максимума и минимума находится Томск (10,1%).
Таблица 1. Доля иноэтничных школьников в российских регионах.
Источник:
Лидирующие цифры по мигрантам в Подмосковье понятны. Эти территории непосредственно примыкают к Москве – главному магниту трудовой миграции. Многие иностранцы живут в области, а на работу ездят в мегаполис. (Та же ситуация наблюдается и в случае с Всеволожском – пригородом Санкт-Петербурга, откуда мигранты ездят работать в Северную столицу). И наоборот, малые города и поселки менее привлекательны для трудовых мигрантов в силу меньшего числа и разнообразия рабочих мест.
На миграцию влияют традиции заселения региона
Этнический состав учеников школ показан в таблице 2. Группы национальностей объединены в категории на основе территориальной близости. Так, в одну группу вошли выходцы из Средней Азии (узбеки, таджики, киргизы и туркмены). Группу народов Закавказья представляют армяне, азербайджанцы и грузины. Этносы Приуралья и Поволжья – это татары, башкиры, чуваши и мордва.
Концентрация украинцев, белорусов, молдаван в Санкт-Петербурге, Ленинградской области, Пскове и Подмосковье выше, чем в Томске. В Московской области очень высока доля уроженцев Закавказья – 42,7%, на втором месте Санкт-Петербург – 37,1%. Представители этих этносов активнее всего переезжали в Россию 15-20 лет назад, таким образом, сейчас это более «старая» миграция; а более «молодые» направления – страны Средней Азии.
Псков выделяется высокой долей детей-прибалтов – 15,7%, что обусловлено территориальной близостью к нему прибалтийских стран.
Таблица 2. Укрупненные группы (% от всех иноязычных школьников в выборке).
Источник: тот же.
Однако на этнический состав региона влияет не только его географическое положение, но и история заселения.
В Санкт-Петербурге 22,3% иноэтничных школьников составляют украинцы (таблица 3). На втором месте – азербайджанцы (17,5%), на третьем – армяне (12,3%). Этнический состав школ Ленинградской области близок к тому, что сложился в Северной столице. В Московской области, где детей-мигрантов больше всего, самой большой иноэтничной группой оказываются армяне. Их свыше четверти среди всех детей-иностранцев (26,4%). Азербайджанцев же – лишь 9,3%. Как и для других регионов европейской части России, для Московской области характерно большое число детей с родным украинским языком. В Подмосковье их 17,6%.
В Томске самой внушительной иноэтничной группой в школах стали татары (22,2%). Значительную долю составляют немцы – 8,3% (в других регионах их в разы меньше). Такой этнический расклад объясняется тем, что татары жили на территории Сибири задолго до основания Томска. Немцы были перемещены сюда в 1941-1945 годах.
Таблица 3. Доля представителей различных этнических групп в школах (% от числа школьников с неродным русским языком).
Источник: статья Д.Александрова, В.Иванюшиной и Е. Казарцевой.
«Укорененных» иностранцев гораздо меньше, чем мигрантов
В целом длительность проживания в стране – миграционная история – серьезно влияет на адаптацию мигрантов. Так, многие армянские и татарские семьи живут в Петербурге уже пять поколений, сохраняя свою этническую идентичность, пишут авторы статьи. Эти семьи интегрированы в местную жизнь, прекрасно владеют русским языком, а у детей нет в обучении тех специфических трудностей, которые обусловлены культурными различиями.
Подобные укорененные представители этнических меньшинств намного отличаются от недавно прибывших трудовых мигрантов, у которых другой культурный опыт. Не случайно специалисты, а в их числе и Рубен Румбо, выделяют разные поколения миграции, в зависимости от давности переезда в принимающую страну. Для детей это особенно важно: их культурная идентификация и самоощущение как жителей страны во многом зависят от того, в какой стране они социализируются.
Расклад «аборигены – приезжие» иллюстрирует таблица 4. Местными уроженцами названы семьи, живущие на этой территории два поколения и более. Если же родители ребенка переехали в регион, семья считается мигрантами. Для всех регионов, кроме московского, доля местных уроженцев с родным русским языком колеблется в пределах 55-65%. Подмосковье контрастирует с общей картиной: таких семей там всего 44%. То есть, 56% семей поселились в регионе сравнительно недавно. Эти цифры понятны: в течение последних 20 лет в Московскую область шла внутренняя миграция.
Среди семей, для которых русский язык неродной, доля мигрантов во всех регионах явно превышает долю местных уроженцев. Больше всего детей иноязычных мигрантов в школах Московской и Ленинградской областей (89,8% и 82,6%), меньше всего в Томске и Пскове (чуть более 60% в обоих случаях).
В Санкт-Петербурге представители многих иноэтничных групп являются местными жителями: ряд диаспор (татары, белорусы, украинцы и пр.) веками «встроен» в местное население. Группа Закавказья дает иную картину. В ней лишь малая часть учащихся (до 17%) родились в семьях местных жителей, а большинство – мигранты второго поколения или поколения 1,75. Среди узбеков и таджиков преобладают представители «полуторного поколения».
Таблица 4. Соотношение численности школьников из семей мигрантов и местных уроженцев в разных регионах.
Долгое время Россия давала возможность всем детям, которые находились на её территории, получать образование. Право на обучение всех детей было неприкасаемое. С этого года ситуация изменилась: ФМС обязала школы отчислять детей без регистрации под угрозой крупного штрафа. «Йод» разбирался, почему московские школы готовы учить только детей с московской регистрацией.
Украинка Алла приехала в Москву в прошлом году из города Черновцы, который расположен в Западной Украине. Алла говорит - в родном городе очень сильно выросли цены на продукты, а найти работу стало трудно. В Москве она быстро нашла работу менеджером в небольшой компании, сняла жилье и весной этого года решила перевести своего сына Александра. Она пошла в школу № 1524 и спросила, что ей надо сделать, чтобы сына приняли в восьмой класс.
Алле ответили, что документы на прием в школу теперь подают через ОСИП (Окружные службы информационной поддержки). В ОCИПе ей сообщили, что ребенка могут зачислить в школу только если у него будет временная регистрация в Москве на год. Сейчас у Александра и Аллы есть временная регистрация на три месяца. Хозяин квартиры, которую они снимают, отказывается делать им регистрацию на более длительный срок. В ОСИПе женщине отвечают, что без такого документа её сын не имеет права учиться в российской школе.
Стася Денисова СОТРУДНИК КОМИТЕТА «ГРАЖДАНСКОЕ СОДЕЙСТВИЕ»
История Аллы сейчас типична. К нам за помощью недавно обращалась семья из Украины. Их сына в течение года школа отказывалась зачислить в первый класс. Сначала им нужна была регистрация, а потом, когда ребенку исполнилось восемь лет, им отказали по причине того, что в восемь лет в первом классе учиться уже поздно. Родители этого мальчика были вынуждены вернуться на Украину". По словам правозащитника, у них сейчас очень большое количество обращений от семей мигрантов и беженцев, по поводу отчисления и неприёма в школы. Чаще всего по причине просроченной регистрации. Администрация школы ссылается на приказ инобрнауки № 32 от 22.01.2014. В приказе детей разделили на две категории. В первую очередь принимают в школы тех, кто имеет постоянную регистрацию, во вторую - тех, у кого временная. «О детях без регистрации ничего в этом приказе не сказано. Видимо, чиновники считают, это означает - таких детей в школу не надо принимать вовсе.
Другой правозащитник Бахром Исмаилов рассказывает, что к нему в этом году стало поступать много жалоб от мигрантов, чьих детей выгоняют из школ из-за отсутствия каких-либо документов.
Бахром Исмаилов ПРАВОЗАЩИТНИК
Долгое время Россия давала возможность всем детям, которые находились на её территории, получать образование. И право на обучение всех детей было неприкасаемое. С этого года ситуация изменилась: ФМС обязала школы отчислять детей без регистрации.
Гавхар Джураева ГЛАВА ЦЕНТРА «МИГРАЦИЯ И ЗАКОН»
Только на этой неделе мне позвонили несколько мигрантов из Средней Азии и рассказали, что их детей собираются отчислить из школ из-за того, что у них нет медицинской страховки. В прошлом году вступил в силу закон, обязывающий мигрантов покупать полис медицинского страхования. Без этого их нельзя нанимать на работу. Но речь идёт о взрослых мигрантах. Мне не понятно, почему средние школы к своим ученикам такое требование выдвигают.
Несколько учителей в разных московских школах на анонимных условиях подтвердили «Йоду», что в начале этого года директорам школ на педсоветах объявили, что теперь «Москва готова учить только детей с московской регистрацией». Регистрацию от учеников теперь требуют не только московские школы. «У нашего директора внучка, прописанная в Москве, учится в школе в Подмосковье. И в той школе потребовали подмосковную регистрацию. Мол, бюджеты разные, и Москва из своих денег готова учить только своих детей, а область из своих денег - только своих», - рассказывает учитель одной из московских школ.
В Твери феврале этого года гражданину Узбекистана Нурбеку, который десять лет постоянно живет в России, директор школы № 34, где с первого класса учатся два его сына-подростка, Вера Панкова сказала, что либо он в течение пяти дней делает детям регистрацию, либо она их отчисляет.
«Ни разу за эти годы меня никто в школе не спросил о регистрации сыновей! Мальчики хорошо учились, с учителями никаких проблем у них не было. Я тоже уважал российский закон: исправно всегда делал своей семье все документы», - рассказывает Нурбек.
У сыновей Нурбека осенью этого года закончилось разрешение на временное пребывание в России на три года. У Нурбека вид на жительство в России, у него есть свой дом в Твери и постоянная работа. Сыновьям и жене Нурбек тоже хотел оформить ВНЖ. Но ему отказали на основании того, что жена не работает, а дети вписаны в её паспорт.
«Я объяснял, что жена сидит дома с младшим сыном и дочерью. Как она может работать? А у меня есть и жилье в собственности, и работа. Все равно мальчикам ВНЖ не разрешили», - возмущается Нурбек.
Регистрацию детям Нурбека делать тоже отказались и объяснили, что мальчики должны пересечь границу с Россией. «Я зарабатываю 40-50 тысяч на всю семью. У меня нет возможности взять и купить детям билеты в два конца. Надо на это копить и откладывать деньги», - объясняет Нурбек.
В феврале этого года Нурбека вызвали в директору и потребовали, чтобы он срочно предоставил регистрацию сыновей. На оформление документов администрация школы дала ему пять дней. «Детей отчислили в один день. Учебники потребовали сдать, даже не предложили перевести их временно на надомное обучение. Я просил дать возможность доучиться до конца года, обещал сделать регистрацию к этому сроку. Директор ответила, что, если она немедленно не выгонит моих детей, школу оштрафует управление ФМС на 400 тысяч рублей. Дети очень расстроились. Старший учится очень любит, он собирается в университет на инженера, потом хочет в Германию уехать. Учителя говорят, что у сына большие способности к иностранным языкам. Младший после школы в техникум планировал, на механика учиться. Я работал столько не для того, чтобы мои дети без образования улицы мели и решил бороться за них», - рассказывает Нурбек. Он подал на школу в суд. И выиграл его. По мнению сотрудника комитета «Гражданское содействие» Стаси Денисовой, суд признал, что отчисление детей Нурбека незаконно, потому что нарушает федеральный закон «Об образовании», Конституцию РФ, Конвенцию ООН о правах ребенка, которую Россия ратифицировала. «Требования местной ФМС отчислить детей из-за отсутствия регистрации тоже не имели под собой никаких юридических оснований. Суд признал, что это не задача школы - выявлять иностранных граждан среди учеников и отчислять их за отсутствие регистрации», - считает Денисова.
По словам Нурбека, директор Панкова подошла к нему после окончания суда и сказала, что будет оспаривать судебное решение. «Она очень возмущалась, что я, мигрант, посмел подать на российскую школу в суд. Я пытался убедить ее, что не хотел никого унижать или оскорблять. Мне только надо, чтобы мои дети получили образование. Тогда она сказала: «Если есть деньги на суды, то можете позволить себе учить детей на платной основе», - рассказывает Нурбек.
Корреспонденту «Йода» Панкова сказала, что не планирует мешать детям Нурбека учиться. «Я только прошу, чтобы они как можно быстрее встали на миграционный учет. Нет, на меня не давит ФМС, просто так надо», - сказала Панкова.
Нурбек уверяет, что его дети уже получили разрешение на временное проживание, у них есть регистрация и школе это известно.
В УФМС по Тверской области Нурбеку пошли навстречу только после вмешательства юристов «Гражданского содействия». «В средних школах сейчас требуют регистрацию не только у детей мигрантов из Средней Азии, но и у россиян, которые переехали в другой город, и у беженцев. Например, в подмосковном городе Нагинск мы открыли школу для детей беженцев из Сирии, которых не берут в российские школы вопреки Конвенции ООН о правах ребенка. Нам не удалось найти взаимопонимание с отделением УФМС Ногинска. Когда мы приехали к ним на встречу, сотрудники этой организации стали незаконно проверять документы у правозащитников», - рассказывает директор Центра адаптации и обучения детей беженцев Ольга Николаенко.
Читайте нас в
Вопрос миграции в столичный регион по-прежнему тревожит местных жителей и власти. Надо признать – ассимиляция неизбежна. Но ее качество оставляет желать лучшего. Особенно настораживает тот факт, что прибывающие в столицу мигранты элементарно не знают русского языка. Есть районы, где четверть населения не говорит по-русски. Чтобы исправить ситуацию, московские власти взялись за детей мигрантов. Стали создаваться Школы русского языка для адаптации к новым условиям. Однако результаты точечные.
Согласно официальной статистике в московских школах учится порядка 70 тысяч детей мигрантов. Лидерами по их концентрации по-прежнему остаются Южный, Юго-Восточный и Северный округа. В отдельных школах чуть ли не половина учащихся – дети мигрантов. Год от года их количество не снижается. Собственно, как и число их родителей. На это указывают не только эксперты. Невооруженным взглядом видно – приезжих в столице меньше не становится. Рабочие руки, так нужные для обустройства «Третьего Рима», непрерываемым потоком пребывают в Москву, перевозят с собой жен и детей.
Возможно, ситуация немного изменится. На какое-то время. Виной тому - нарастающая безработица среди российских граждан. В феврале 2015 года мэр Москвы Сергей Собянин заявил, что если эта тенденция сохранится, придется «сжимать сектор мигрантов, поднимая платежи, плату за патенты». Исходя из этого заявления, безработица должна вытеснить с рынка труда мигрантов, какое-то их количество. Следуя дальнейшей логике – мигранты откажутся от Москвы и, соответственно, с семьями и детьми будут существовать вне столицы. Но это в теории.
Мигранты плодят безграмотность в московских школах
Сегодняшняя же реальность такова - в некоторых районах столицы, если верить исследованиям, до 25 % населения не говорят по-русски. У этой части населения есть дети. Они учатся в обычных школах. И мягко говоря, затрудняют образовательный процесс. От депутатов даже поступали предложения о том, чтобы приезжим запретить привозить с собой семьи в столицу. Но эти предложения так и остались на уровне слов.
Вот и получается, что около 37 тысяч детей мигрантов, фактически половина из их общего числа, не владеют русским языком. Сей факт, по мнению специалистов и родителей, явно тормозит процесс обучения всех школьников и снижает качество образования в целом.
На самом деле проблема не нова. Её периодически вспоминают, поругивают и даже предлагают варианты решения. Интеграция приезжих школьников крайне тяжела. Между местными детьми и приезжими часто возникают конфликты. Родителей такая ситуация не особо устраивает и они по возможности пытаются выбрать школу с «белыми» детьми. Трудовых мигрантов и их детей часто упрекают в том, что они не желают адаптироваться к культуре страны, которая их приняла.
Форумы для родителей пестрят сообщениями следующего содержания: «В школе даже цыгане есть, сами не учатся, другим не дают», «В школе, где работаю, очень много детей мигрантов. Но это обусловлено местонахождением школы – возле рынка. У нас хватает места всем детям. А вот учить их и вправду сложно».
О проблеме не замалчивается, утверждают, что нужно ее решать, предлагают ввести специальные программы, специальные курсы, и даже вводят их. Но пока ситуация мало поменялась, уверяют эксперты.
Несмотря на то, что процесс обучения таких детей в обычных школах имеет трудности, отдельные учреждения для них создаваться в столице не будут. Хотя и такие предложения витали в воздухе. Но все же, как считают психологи, лучше иметь интегрированных мигрантов, знающих русский язык и наши традиции.
Выход из сложившейся ситуации чиновники увидели в создании классов с программой по русскому языку. Эта некая подготовка, вариант адаптации детей мигрантов для последующего включения в общий образовательный процесс.
Национальные конфликты – выдумки взрослых
Для адаптации детей мигрантов в каждом округе Москвы в 2006 году открыли Школы русского языка (ШРЯ) при общеобразовательных школах. В течение года ребята осваивают русский язык, а потом поступают в класс, соответствующий их развитию. Важную роль в таких школах играет и социокультурная адаптация. Они не просто осваивают язык, как таковой. Они учатся жить в другой культуре, с другими ценностями, традициями, правилами поведения.
Вот только из многотысячных представителей иных наций, лишь сотни отдают своих детей в такие школы. Когда они только открывались, преподаватели даже ходили на рынки, где концентрация трудовых мигрантов крайне велика, и развешивали объявления о том, что появились такие места, которые помогут детишкам адаптироваться. Но массового наплыва в ШРЯ не последовало.
Одной из таких школ, которая уже почти десять лет ведет спецподготовку учеников, является школа №1076. С одной из главных задач школа справляется. В прошлом году никто из выпускников не провалил экзамены. Сейчас здесь обучается около 600 школьников. Из них 60 процентов – дети других национальностей.
Цифра довольно внушительная и, наверное, кого-то пугающая. Кто-то вновь подумает: «Понаехали». В школе уверяют – все это лишь нагнетание обстановки, мы сами придумываем проблему.
При входе на территорию школы меня встречают милые «разноцветные» девчушки. Смеются, играют в снежки. И неплохо говорят по-русски. Вероятно, если бы я не видела их лиц, то не догадалась бы русские они или нет.
По словам директора школы Светланы Фомичёвой , для её учеников – это вполне нормально. Нет никакого разделения по нациям. Дети вместе сидят за партами и не фыркают, если тебя посадили рядом с таджиком или азербайджанцем, играют в футбол, поют в хоре.
Плохое поведение – это по большему счету байки. Точнее, сваливать все на особенность национальности не стоит. По коридорам бегать и материться очень даже любят русские, пинок дать кому-нибудь они тоже не прочь. А вот вежливости им стоит поучиться у мигрантов.
«Идёшь с пакетами наперевес, они всегда подбегут, помогут, - поясняет директор школы. – Всегда здороваются, дверь открывают. Есть, конечно, и такие, кто считает, что им всё дозволено. Но мы разговариваем с ними жёстко. Объясняем, что если приехали в нашу страну, то и жить нужно по нашим правилам ».
И все же, уверена директор, стереотипы о том, что нерусские заполонили школы и устанавливают там свои порядки, распространяют сами взрослые. К примеру, если русский подрался с русским – это просто драка. А если русский – с азербайджанцем – то это национальный конфликт. Нет, безусловно, бывают разные ситуации. Но у нас принято грести всё под одну гребёнку.
И те же взрослые иногда начинают кичиться своим происхождением и выражать недовольство. Причем в этом вопросе школы сталкиваются с абсурдными ситуациями. К примеру, приходит к учительнице мама ученика другой национальности, не русской, и говорит, что она не хочет, чтобы ее ребёнок здесь учился, потому что много «чёрных».
Но главная проблема обучения детей мигрантов – это конечно незнание русского языка и общая неграмотность. С теми, кто приходит в первый класс, как-то попроще. А с детьми постарше возникает много трудностей. Их намного сложней обучать.
«Иногда приезжают вообще дремучие люди. Это просто какая-то темнота. У детей нет даже элементарных знаний. И мы не можем понять, почему родители детей своих не жалеют, почему они так к ним относятся», - недоумевает директор.
А родители - мигранты (особенно те самые гастарбайтеры в нашем типичном представлении) и впрямь не жалеют детей. Живут по десять человек в квартире, детьми не занимаются толком, некоторые так и вообще не отдают на обучение. И если родители не начнут обращать внимание на возможность получения образования, то качество миграции останется на все том же низком уровне.
Неграмотность можно победить правильным воспитанием
Пока единственные варианты «просвещения» в широком смысле для детей мигрантов – подготовленные педагоги, которые смогут работать в многонациональной среде, школы русского языка, адаптирующие к жизни в поликультурном социуме. И, безусловно, решающим аспектом остается воспитание. Но какого воспитания следует ждать от родителей, которые и сами с трудом говорят по-русски и не учитывают элементарные правила поведения? Спецшколы для взрослых мигрантов пока не придумали. А самообразованием они вряд ли начнут заниматься.
«Раньше в Советском союзе таких проблем не было, - делится воспоминаниями эксперт Всероссийского фонда «Образование» Олег Сергеев . – Воспитание тогда было очень сильным. А сейчас оно варварским образом разрушено. Школа сама по себе потеряла свою ценность. ЕГЭ сдали, двойку не поставили, и Слава Богу»
Четыре года назад общественные деятели говорили о необходимости тестирования для детей мигрантов по русскому языку при записи в школы. Были у этой идеи сторонники. «Мы поддерживаем идею ввести тестирование по русскому языку при записи в школы. Цель – определить, насколько готов прибывший ребенок на общих основаниях обучаться в обычных классах», - заявлял тогда заведующий кафедрой ЮНЕСКО «Международное образование и интеграция детей мигрантов в школе» Московского института открытого образования Юрий Горячев . Были и противники идеи. По их мнению, это очередной способ поделить общество на белых и черных. В итоге, никакое тестирование не ввели. Такие тесты просто не имеют право на существование, поскольку нарушают конституционные права.
Зато с начала этого года ввели тестирование для взрослых. Напомним, с 1 января 2015 года мигранты, прибывшие в столицу, должны приобрести патент на работу. Но чтобы получить документ, они обязаны сдать экзамен на знание русского языка, российской истории и основ законодательства. Предполагается, что это облегчит жизнь самим мигрантам, поскольку многие конфликты возникают именно по незнанию культурных традиций, тех же законов и правил поведения и языкового непонимания. И эти же нововведения в идеале должны повлиять на уровень подготовки детей таких родителей, более-менее знающих русский язык и культуру поведения.
Процесс проникновения мигрантов и их детей в русскую среду будет продолжаться и далее. Эксперты убеждены, что безработица, скачки курса валюты и прочие кризисные проявления на этом процессе скажутся незначительно. Приезжали. Приезжают. И будут приезжать. Более того, неизбежным видится ассимиляция. Какой она будет, во многом зависит как раз от воспитания и уровня образования, получаемого в школе и семье.
Антон Молев, председатель комиссии по образованию Мосгордумы:
За последние годы ситуация изменилась незначительно. Детей мигрантов в московских школах много. В каких-то районах меньше, где-то больше. Все очень дифференцированно. Но механизмы, направленные на адаптацию детей мигрантов, уже внедрены. Теперь нужно подождать, когда они дадут результаты. Есть Школы русского языка. Кроме этого у учителей в соответствии с новым положением есть возможность повышения квалификации. И сейчас одним из востребованных направлений в этой области является освоение программ по работе с детьми в поликультурной среде. И школы заинтересованы в том, чтобы направлять учителей на такую переподготовку. Они заинтересованы в получении хорошего результата от себя и от своих учеников. Думаю, что запрос на хороший результат, на качество образования будет удовлетворяться.
Андрей Пентин, школьный психолог:
Проблемы, связанные с обучением и адаптацией детей мигрантов в школах, до сих пор существуют. Но они обсуждаемы. Есть, конечно, родители, которые жалуются на таких детей, мол, поведение у них непристойное. Но это не очень справедливо. Если убрать мигрантов и посмотреть, как уживаются условно русские дети, картина мало изменится. Конфликты между детьми останутся. Нужно налаживать пространство для сотрудничества. У нас же, если происходит какой-то конфликт, то в большинстве случаев виновным признают именно ребенка иной национальности. Приезжих много. Это данность. И нужно признать, что смешанное обучение будет иметь место. Теперь нужно думать, как сделать обучение более эффективным. Это уже вопрос выстраивания образовательного процесса.
Массовые драки, произошедшие в России в последние годы
В ночь на 29 июня 2014 года в городе Сургут произошла волна массовых столкновений между местными жителями и мигрантами. Как сообщало местное телевидение, одна из серьезных драк произошла в летнем кафе, куда ворвалась группа молодых людей (около 20 человек) и избила нескольких выходцев с Кавказа. Затем череда драк произошла по всему городу, пострадали десятки человек как среди мигрантов, так и среди местного населения, причем в ходе столкновений использовались не только биты и прутья арматуры, но холодное и огнестрельное оружие.
5 июля 2013 года в Саранске произошла массовая драка между местными жителями. С каждой из сторон столкновения участвовало примерно по 10 человек. Прибывший наряд сотрудников полиции никого не задержал. Межнациональный конфликт в столице Мордовии произошел на фоне сообщений о групповом изнасиловании 23-летней девушки, которое совершили три узбекских рабочих. Преступников осудили по статье «Групповое изнасилование».
17 октября 2012 года в городе Верхний Уфалей Челябинской области был зафиксирован конфликт на межнациональной почве. По словам очевидцев, в одно из городских кафе ворвались около двадцати человек кавказской национальности (предположительно азербайджанцы), которые устроили настоящий погром заведения и избили всех находящихся внутри людей. Новость моментально разлетелась по новостным лентам и местная молодежь устроила акцию у здания администрации с требовании об изгнании приезжих кавказцев из города. Тогда же местные блогеры сообщали о межнациональных стычках, повсеместно происходящих по городу. По факту драки в баре было заведено уголовное дело по статье «Хулиганство», в итоге задержали трех участников столкновения.
