Василиса отечественная война 1812 года. Старт в науке. Месть за мужа

22.07.2015 0 15018

О жизни этой народной героини известно крайне мало. Василиса была крестьянкой, а писать биографии представителей низших сословий в те времена было не принято.

Можно только сказать, что родилась она примерно в 1780-х годах. Жила в деревне Горшково в Смоленской губернии. Была старостихой - то есть женой старосты. Под этим именем - старостиха Василиса - она и вошла в историю Отечественной войны 1812 года...

После кровопролитного сражения при Бородино и пожара Москвы ожесточение русских крестьян по отношению к иноземным захватчикам достигло своего апогея.

Теперь крестьяне не только не вступали в какие-либо торговые сделки с французами (как бывало в первые месяцы вторжения), напротив - они безжалостно убивали всех неприятельских солдат, которые попадали им в руки.

Если отряды французских фуражиров были слишком сильны, то крестьяне попросту сжигали свои запасы и убегали в леса.

Старостиха шутить не любила

По воспоминаниям французов, нигде в Европе (кроме Испании) крестьянство в деревнях не оказывало им такого ожесточенного сопротивления, как в России.

«Каждая деревня превращалась при нашем приближении или в костер, или в крепость», - писали французы.

Характерный штрих - когда казаки вели пленных французов, крестьяне отталкивали конвой, стремясь растерзать пленных.

Озлобление против наполеоновских солдат было страшное. Именно в этот момент впервые Россия узнала имя Василисы Кожиной.

Вот что писал журнал «Сын Отечества» в 1812 году:

«Один здешний купец, ездивший недавно из любопытства в Москву и ее окрестности, рассказывает следующий анекдот, которого он был свидетелем.

Староста одной деревни Сычевского уезда повел партию пленных в город. В его отсутствие крестьяне привели еще несколько человек французов, захваченных ими, и отдали их старостихе своей Василисе для отправления куда следует.

Василиса собрала крестьян, села верхом на лошадь, взяла в руки косу и, разъезжая вокруг пленных, кричала важным голосом: "Ну, злодеи французы! Во фрунт! Ступай, марш!" Один из пленных офицеров, раздражен будучи, что женщина вздумала повелевать им, не послушался ее. Василиса немедленно ударила его косою по голове, он упал мертвый к ногам ее, и она вскричала: "Всем вам, ворам, собакам, будет то же, кто только чуть-чуть зашевелится! Уж я двадцати семи таким вашим озорникам сорвала головы! Марш в город!"»

Но простое конвоирование пленных, видимо, не отвечало душевному настрою Василисы. Вскоре она создает партизанский отряд (значительную часть которого составляли женщины) и выходит на «тропу войны».

Отряд Василисы начинает действовать на коммуникациях Великой армии: уничтожаются не только вражеские фуражиры, промышляющие в Смоленской губернии, но и отставшие небольшие подразделения французов.

Не жалеть!

Женщины в ее отряде подобрались «серьезные». Так, одна из них по имени Прасковья прославилась тем, что одна оборонялась вилами от шести французов. Троих из них она заколола, остальные спаслись бегством.

Очень скоро отряд Василисы стал для французов «большой проблемой». Кожина вела войну по всем правилам партизанской науки: при стоянках отряда выставлялись караулы и пикеты, было организовано обучение крестьянок стрельбе из ружей, снятых с убитых солдат.

Отряд Кожиной вступал в многочисленные сражения с отдельными французскими частями, отбивая у них подводы с продовольствием и припасами.

Так, в ходе одной из вылазок партизаны отбили у французов десять фур с фуражом, тридцать голов рогатого скота и двадцать овец. Казалось бы, мелочь. Но, как гласит наука, количество часто переходит в качество. Теряя каждый день фураж, зерно, скот, продовольствие, французские гарнизоны в Смоленской губернии оказались на грани голода.

Генералы сообщили императору, что интендантство не так уж и виновато. Все дело - в «русских разбойниках», которые здесь, под Смоленском, особенно дерзко нападают на французских фуражиров и истребляют их. И Наполеону доложили о неуловимой предводительнице Василисе и ее партизанках. Так имя простой русской крестьянки достигло ушей самого французского императора.

Конечно, воевала Василиса и другие русские партизаны, по нашим меркам, безжалостно. Вот какую инструкцию, например, давали партизаны жителям одной деревни:

«Примите французов дружелюбно, поднесите с поклонами все, что у вас есть съестного, а особенно питейного, уложите спать пьяными и, когда приметите, что они точно заснули, бросьтесь на них. Истребите всех до единого и закопайте тела их в хлеву, в лесу или в каком-нибудь непроходимом месте...»

Впрочем, крестьяне особо в инструкциях не нуждались. В отличие от «армейских» партизан, «народные» партизаны пленных не брали в принципе. Истреблялись не только солдаты, но все, кто находился во французском обозе: женщины, дети.

А таких было немало: вместе с французской армией из сожженной Москвы выехали и все проживающие там иностранцы с семьями. Доставалось от крестьян и русским офицерам, вовремя не «разучившимся» говорить по-французски - их принимали за неприятелей и нещадно убивали.

«Бог подаст...»

Деятельность отряда Василисы тем более поразительна, что велась она без всякого участия штаб-квартиры русской армии. В этом кардинальное отличие Василисы от таких прославленных партизан, как Денис Давыдов, Сеславин, Фигнер. Все они были кадровыми офицерами русской армии.

Крестьянские же отряды - Василисы Кожиной, Герасима Курина, Ермолая Четвертакова - формировались в стихийном порядке самими жителями русских деревень.

То есть фактически в 1812 году в России шли две параллельных партизанских войны: армейская и народная. Причем крестьяне к отрядам под командованием офицеров относились с подозрением. Зачастую вооруженные крестьяне, охранявшие свои деревни, нападали на «армейских» партизан. Так, например, партизанам Давыдова приходилось регулярно доказывать, что они - русские солдаты, прежде чем крестьяне соглашались опустить вилы и колья.

Причина проста - «уж больно одёжа схожа». Для крестьян всякая форменная амуниция выглядела враждебно.

Как писал Давыдов: «Я на опыте узнал, что в народной войне должно не только говорить языком черни, но приноравливаться к ней и в обычаях, и в одежде. Я надел мужичий кафтан, стал отпускать бороду, повесил образ св. Николая на шею и заговорил с ними языком народным».

После изгнания французов с территории России следы Василисы Кожиной теряются. По одной из версий, она в знак признания своих заслуг получила от императора большую сумму денег и памятную медаль. Но проверить подлинность этой информации не представляется возможным. Василисе Кожиной также была посвящена серия лубочных картинок 1812-1813 годов.

Широкое распространение получил лубок Венецианова: «Французы - голодные крысы в команде у старостихи Василисы». В 1813 году художник Александр Смирнов написал портрет Василисы Кожиной. Вот, в общем-то, и все, чем общество и власть отблагодарили свою отечественную «Жанну д"Арк».

Стоит отметить, что за свои заслуги в борьбе с наполеоновским нашествием русские крестьяне в массе своей не получили никакой награды. Как сказал император Александр I, «крестьяне пусть получат свою мзду от Бога». Поэтому если награждение Кожиной все-таки состоялось, то оно свидетельствует об ее исключительных подвигах - крестьянам давали награды неохотно.

После окончания войны Василиса вернулась в свою родную деревню и занялась привычными сельскими делами. По некоторым сведениям, у нее было пятеро детей. Предположительно, Василиса Кожина умерла где-то около 1840 года.

Денис ОРЛОВ

О жизни этой народной героини известно крайне мало. Василиса была крестьянкой, а писать биографии представителей «низших» сословий в те времена было непринято. Можно только сказать, что родилась она примерно в 1780 -х годах. Жила в деревне Горшково в Смоленской губернии. Была старостихой-то есть женой старосты села. Под этим именем - «старостиха Василиса» - она и вошла в историю Отечественной войны 1812 года…

Партизаны Отечественной войны 1812 года

Смоленская губерния оказалась на пути Наполеона, шедшего в Москву. Французская армия сожгла множество деревень. Она использовала тактику выжженной земли. За линией фронта оказалось множество поселений. Жители этого региона в основном шли в партизаны, чтобы сражаться с агрессорами. Была среди этих добровольцев и Василиса Кожина. Отряд Кожиной состоял в основном из женщин и подростков. Мужчины, населявшие деревни, еще до того ушли в армию. После того как французы оккупировали западные губернии, прежняя государственная власть здесь стала несостоятельной. Некому было организовать партизан. Занимались этим люди не уполномоченные, а самые обычные - жители местечек и хуторов. Была среди этих лидеров и Василиса Кожина. У Василисы был муж, который работал старостой сельского поселения. Когда началась французская интервенция, его убили. По природе старостиха обладала бойким и упрямым характером. Эти качества и помогли ей собрать людей.

Каждая деревня - крепость.

Когда Наполеон стал терпеть поражения, атмосфера в его армии заметно накалилась. Солдаты были озлоблены из-за проигранных сражений, неудобств, отвратительного климата и плохой организации кампании. Их ярость вымещалась на крестьянах. После кровавой битвы при Бородино и пожара Москвы, ожесточению русских крестьян против французов не было предела. Теперь крестьяне безжалостно убивали всех иноземных солдат, которые попадали им в руки. Ведь сколько горя французы принесли на русскую землю. Разорённые земли, много погибших русских солдат, простых людей. Всё это переживал русский народ от вторжения Наполеона в Россию. По воспоминаниям французов, нигде в Европе (кроме Испании) крестьянство в деревнях не оказывало им такого сопротивления, как в России. «Каждая деревня превращалась при нашем приближении или в костёр, или в крепость»,-писали французы в своих письмах домой.

Случай

Бывали случаи, когда наши казаки вели пленных французов, крестьяне набрасывались на них, отталкивая конвой, стремясь лично растерзать пленных. Озлобление против наполеоновских солдат было страшное. Именно в этот момент впервые Россия узнала имя Василисы Кожиной. Вот что писал журнал «Сын Отечества» в 1812 году: « Староста одной деревни Сычёвского уезда повёл партию пленных в город. В его отсутствие крестьяне привели ещё несколько французов, захваченных ими, и отдали их своей старостихе Василисе для отправления куда следует. Василиса собрала крестьян, села верхом на лошадь, взяла в руки косу и разъезжая вокруг пленных, кричала важным голосом: «Ну злодеи французы! Во фрунт! Ступай марш!» Один из пленных офицеров, раздражён будучи, что женщина вздумала приказывать им, не послушался её. Василиса немедленно прикончила его на месте. И закричала: «Всем вам, ворам, собакам, будет тоже самое, кто только чуть-чуть пошевелится! Марш в город!»

Женский отряд Василисы

Она создала партизанский отряд (значительную часть которого составляли женщины) и стала воевать с французами. Отряд Василисы уничтожал отряды фуражиров французской армии, которые ездили по селам Смоленской губернии и забирали у селян продовольствие. Также партизаны нападали на небольшие подразделения французов.

Женщины в её отряде подобрались очень смелые и решительные. Так, одна из них по имени Прасковья, прославилась тем, что оборонялась вилами от шести французов. Трёх в битве заколола, а остальные убежали.

Вскоре, отряд Василисы, стал для Наполеоновской армии настоящей проблемой. Кожина вела свою войну по всем правилам партизанской науки: при стоянках выставлялись караулы и пикеты, было организовано обучение крестьянок стрельбе из ружей, добытых в бою у французов. Отряд Кожиной вступал в многочисленные сражения с отдельными французскими частями, отбивая у них подводы с продовольствием и припасами. Так в ходе одной из вылазок партизаны отбили у врагов 10 фур с фуражом, 30 коров и 20 овец. Казалось бы мелочь, но как гласит наука, количество часто переходит в качество. Теряя каждый день зерно, скот, продовольствие, французские гарнизоны в Смоленской губернии оказались на грани голода.

Рассказывали такой случай. Отступавший Наполеон, войдя в Смоленск в ноябре 1812 года, узнал о том, что продовольственных запасов в городе нет. А на них возлагали такие надежды голодающие и замерзшие французские солдаты! Наполеон в гневе велел немедленно судить и расстрелять смоленского интенданта Вильбланша. Однако ему удалось спастись. Генералы сообщили императору, что он не так уж и виноват. Все дело в «русских разбойниках», которые здесь, под Смоленском особенно дерзко нападают на французских фуражиров и истребляют их. И Наполеону доложили о неуловимой предводительнице Василисе и её партизанках. Наполеона истории о партизанах итак постоянно заставляли волноваться, а тут он не на шутку испугался. И правильно сделал, ведь в своей партизанской войне, Василиса и её женский отряд вообще не жалел французов. За убитых мужей, разорённые села, за Россию мстили они.

Народная героиня

После изгнания французов с территории России следы Василисы теряются. По одной версии, она в знак своих заслуг получила от императора Александра Первого большую сумму денег и памятную медаль. Василиса Кожина вернулась в родную губернию. Она умерла в 1840 году в возрасте приблизительно 60 лет. Василисе Кожиной также была посвящена серия лубочных картинок 1812-1813 годов. Широкое распространение получил лубок художника Веницианова: «Французы-голодные крысы в команде у старостихи Василисы». В 1813 году художник Александр Смирнов написал портрет Василисы. Вот, в общем-то и всё, чем общество и власть отблагодарило свою героиню. Подробнее о ней ничего сказать невозможно, нам остаётся только знать и помнить, что такая женщина жила и защищала свою Родину как могла и когда дралась с захватчиками, про награды не думала.

Текст: Евгений Филиппов

История кавалерист-девицы Дуровой сейчас известна почти каждому. Храбрая, мечтающая о подвигах девица захотела встать на защиту своей родины наравне с мужчинами. Эта необычная для того времени женщина в мужском костюме сражалась в русской армии в 1807, 1812 и 1813 годах. Когда ее история раскрылась, император Александр I позволил ей продолжить службу гусаром под именем Александрова Александра Александровича.

Известность и популярность истории жизни этой женщины объясняется, прежде всего, тем, что Надежда Васильевна Дурова оставила после себя прекрасно написанные «Записки», рассказывающие о ее непростой судьбе. Но ее история не была уникальной. В русской армии примерно в это же время были и другие женщины, отказывавшиеся подчиняться устоявшимся военным традициям.

Александра Тихомирова поступила на военную службу во время войны 1812 года. Ее брат был убит в бою, и она под его именем сражалась с армией Наполеона. Тихомирова служила в уланском полку, стала командиром роты. По некоторым сведениям, ее служба продолжалась в течение целых 15 лет.

Еще одна женщина, оставившая свой след во время войны 1812 года - это Татьяна Маркина . Она несла службу под именем капитана Курочкина.

Эти женщины избрали для себя непростой путь, полный тревог и опасностей. Они служили на благо родины, считая это своим долгом.

Одним из основных мотивов, который побуждал русских женщин бросать свой привычный образ жизни, свой дом, была личная трагедия. Смерть близких, разорение домов - все это не могло оставить женщин равнодушными. В народе появилось много историй о героических женщинах, простых крестьянках, которые яростно сражались с французами, мстили им за ужасы и беды, которые те причинили русской земле. То, что такие женщины действительно были, не вызывает сомнения. Они были народными героями.

Одной из таких героинь была Василиса Кожина , более известная как старостиха Василиса. Она жила в Сычевском уезде Смоленской губернии. Согласно одной из историй, когда в ее деревню пришли французы, они объявили о том, что Наполеон дарует им свободу, и начали собирать все крестьянские продукты и запасы. Мужа Василисы, старосту Дмитрия, отказавшегося выполнять их требования, зарубили саблей.

О Василисе Кожиной писали, что она заживо сожгла в избе 18 французов. Это был ее первый «народный» подвиг. Дальше слава о ней распространялась по всей России.

Ей приписывали такие слова: «Не могу больше служить миру, православные! Решила я делать свое дело, а дело мое мстить, пока силы хватит, нашему ненавистнику! Пойду в лес, на дорогу и везде, где встречу француза, буду истреблять его или сама погибну от его руки! »

Из многочисленных историй о Василисе Кожиной документально подтверждена только одна. Во время Отечественной войны 1812 года, помогая мужчинам, Василиса несколько раз участвовала в конвоировании захваченных ими пленных французов в город Сычёвка, и однажды она убила косой строптивого пленника. В «Полном собрании анекдотов достопамятнейшей войны россиян с французами», опубликованных в 1814 году о старостихе Василисе говорилось следующее: «Староста одной деревни Сычёвского уезда повёл в город партию пленных, забратых крестьянами. В отсутствие его поселяне поймали ещё несколько французов и тотчас же привели к старостихе Василисе для отправления куда следует. Сия последняя, не желая отвлекать взрослых от главнейшего их занятия бить и ловить злодеев, собрала небольшой конвой ребят, и, севши на лошадь, пустилась в виде предводителя препровождать французов сама… В сём намерении, разъезжая вокруг пленных, кричала им повелительным голосом: „Ну, злодеи французы! Во фрунт! Стройся! Ступай, марш!“ Один из пленных офицеров, раздражён будучи тем, что простая баба вздумала им повелевать, не послушался её. Василиса, видя сие, подскочила к нему мгновенно и, ударя по голове своим жезлом — косою, повергла его мёртвым к ногам своим, вскричавши: „Всем вам, ворам, собакам, будет то же, кто только чуть осмелится зашевелиться! Я уже двадцати семи таким озорникам сорвала головы! Марш в город!“ И после этого кто усомнится, что пленные признали над собой власть старостихи Василисы ».

Уже позднее появились рассказы о том, что старостиха организовала свой небольшой партизанский отряд, который устраивал расправу над отставшими солдатами, фуражирами, мародерами: «Спрятавшись в засаде Василиса со своей партией вдруг выскакивала на дорогу. Вилы ея работали с такой силой, что от одного удара падала мертвой лошадь, и неприятели находили смерть от рук разъяренных крестьян, под командою Василисы. Скоро весь отряд ее вооружился саблями, пиками и ружьями; только Василиса оставалась со своими страшными вилами ».

Также рассказывали, что после окончания войны, прознав о подвигах крестьянки Василисы, Александр I отправил ей серебряную медаль в память Отечественной войны.

Сейчас уже трудно разобраться, что в истории о Василисе было правдой, а что вымыслом. Ее подвиги стали носить былинный характер. Старостиха Василиса олицетворяла народную защитницу, вышедшую из простого народу.

Карикатура И.И. Теребенева

О таких простых женщинах-героинях впоследствии складывались и другие истории. Кружевница Прасковья , жившая в деревне Соколова, отстояла свою честь, зарубив двух французов топором. По «легенде» она собрала отряд из 20 человек, вооруженных топорами, косами и вилами: «Они сначала стерегли французов у дороги и нападали на них, когда видели не более десяти-двенадцати человек, но скоро косы и топоры сменились у них ружьями и саблями ».

После война Прасковья вернулась к своему делу и вновь стала кружевницей: «Она вернулась к свои коклюкам, и никто бы не узнал в красивой девушке недавнюю предводительницу отряда, одно имя которой приводило в трепет храбрых солдат «великой» армии ». Согласно истории о Прасковье, ей тоже, как и Василисе, прислали из Петербурга серебряную медаль.

Другая героиня народных историй - Анфиса . Французы убили на ее глазах отца и жениха. Юная девушка вскоре также обрушилась на французов, сначала дубинкой, потом саблей. Вскоре к Анфисе присоединились другие женщины деревни: «Храбрые женщины не знали ни усталости, ни лишений. Случалось, что, следя за отрядом и подстерегая отсталых, они шли целые дни под дождем, пробираясь кустами вдоль дороги. Случалось, что они не ели по целым дням. Это были закаленные воины, а не бабы ».

Почти наверняка большая часть этих историй является выдуманной. Но они были просто необходимы для людей того времени. Ведь война была народной. И не только Кутузов и его генералы прогнали французов из России. По их мнению, это стало возможным именно благодаря тому, что весь народ восстал против врага. Имена Василисы, Прасковьи, Анфисы были олицетворением того героического порыва, вызванного разорением армией Наполеона русской земли.

В истории России было множество героев, подробности жизни которых практически неизвестны. Это правило распространятся не только на далекие былинные времена, но и на совсем недавнюю эпоху. Василиса Кожина, биография которой представляет собой как раз пример такого «белого пятна», принадлежит к этому славному ряду.

Народные герои 1812 года

Года подарила миру большое число героических имен. Связано это с тем, что кровопролитие впервые за очень долгое время прошлось непосредственно по территории России. Ее защищала не только регулярная армия, но и народное ополчение. Так или иначе, но от войны 1812 года потомкам осталось два знаменитых женских имени. Это и Василиса Кожина, биография которой практически неизвестна.

При этом первая из них служила в кавалерии, благодаря чему о ней осталось много документальных свидетельств. Кожина же по происхождению была крестьянкой, что, конечно, не могло не повлиять на ее образ. Например, в СССР народ знал ее только по небольшой сноске в Большой советской энциклопедии.

Личность Василисы Кожиной

Краткая биография Василисы Кожиной содержит следующие факты. Она была уроженкой Сычевского уезда в Смоленской губернии. Крестьянка являлась старостихой (супругой старосты) местного хутора под названием Горшков. Ее быт, собственно, и определил скудность источников о ранней мирной жизни. Даже в точности неизвестно, когда же родилась народная героиня Кожина (приблизительно в 1780-м).

Партизанский отряд Кожиной

Отряд Кожиной состоял в основном из женщин и подростков. Мужчины, населявшие деревни, еще до того ушли в армию. После того как французы оккупировали западные губернии, прежняя государственная власть здесь стала несостоятельной. Некому было организовать партизан. Занимались этим люди не уполномоченные, а самые обычные - жители местечек и хуторов. Была среди этих лидеров и Василиса Кожина. Биография крестьянки до этого ничем примечательным не отличалась. Однако по природе старостиха обладала бойким и упрямым характером. Эти качества и помогли ей собрать людей.

Однако просто сгруппироваться для партизанского отряда было недостаточно. Люди нуждались в оружии. Обычно в его качестве выступали косы, топоры, вилы - инструменты обычного сельского инвентаря. Активная фаза действий отряда Кожиной началась вместе с отступлением французов из Москвы.

Наполеон «пересидел» в столице и невольно отдал стратегическую инициативу в руки русских. Вскоре «Великая армия» отправилась в спешное путешествие домой. Обратный путь пролегал через разоренную уроженкой которой была Василиса Кожина. Биография, дети, прежние отношения - все эти обстоятельства из мирной жизни потеряли свое значение. Теперь женщине пришлось стать суровой и беспощадной.

Ловушки для французов

Французы в отступлении потеряли свою знаменитую дисциплину. Войско начало страдать от эпидемий, голода и холодов. Российский суровый зимний климат больно ударил по чужакам, перешедшим границу империи летом в тонких шинелях. Кроме того, солдатам пришлось возвращаться по дорогам, которые они сами разорили за несколько месяцев до того.

Часто страдавшие от недоедания французские отряды отделялись от основной армии и отправлялись в глубинку, чтобы найти пропитание. Они надеялись найти в оставленных крестьянских хозяйствах хоть какую-нибудь еду. Вместо этого интервентов в селах ждали сплоченные группы партизан. Одной из самых больших таких ватаг руководила Василиса Кожина. Биография, память народа о героине - все эти вопросы исследователи начали изучать гораздо позже. Тогда же о ней едва ли кто-то знал.

Отношение к крестьянскому партизанскому движению

Очень быстро во французской армии разошлись слухи о предводительнице партизанского отряда, беспощадно расправляющейся с оккупантами. Именно поэтому вокруг личности Кожиной так много легенд и так мало фактов. После Отечественной войны никто не собирал и не систематизировал данные о крестьянском движении сопротивления французам. Когда историки следующих поколений спохватились, было уже поздно.

Отчасти этим фактом и объясняется та скупость, с которой о Кожиной отзывались в советских учебниках. Для СССР с его опытом Великой отечественной войны замалчивать народные подвиги в среде обычных жителей страны было не принято.

В России начала XIX века царствовал крепостной строй. На нем зиждились богатство и блеск аристократии с ее балами и зваными вечерами. К крестьянам относились как к людям второго сорта, поэтому никому и в голову не пришло подчеркивать подвиги обычных сельских жителей. Когда война закончилась, героически сражавшиеся партизаны вернулись в барские поместья и продолжили свой рабский труд.

Месть за мужа

Из всех народных образов войны 1812 года больше всего стала известна именно Василиса Кожина. Биография, семья и другие факты ее жизни почти не известны. Исследователи очертили возраст женщины в промежутке от 30 до 40 лет. У Василисы был муж, который работал поселения. Когда началась французская интервенция, его убили.

Видимо, именно из-за чувства мести Кожина вступила на тропу беспощадной войны с непрошеными гостями. Случилось это, когда французы уже отступали на родину. В первые месяцы сопротивление им было довольно пассивным. Крепостные в основном прятались в лесах и сжигали свои хозяйства, чтобы они не достались врагу.

Активное сопротивление

Французы и их союзники поначалу также не расправлялись с бедняками. Они только отбирали еду или фураж для лошадей. Однако когда Наполеон стал терпеть поражения, атмосфера в его армии заметно накалилась. Солдаты были озлоблены из-за проигранных сражений, неудобств, отвратительного климата и плохой организации кампании. Их ярость вымещалась на крестьянах, попадавших под горячую руку.

Росла взаимная ненависть, а вместе с ней и размеры партизанских отрядов, одним из которых руководила Василиса Кожина. Биография, киновоплощения в современных сериалах и многие другие интересные факты, связанные со старостихой, теперь интересуют многих граждан нашей страны. Однако в 1812 году она была лишь простой русской женщиной. И даже после войны, еще при жизни, она не была так известна, как сейчас. Именно время сделало из Кожиной народную героиню и персонажа фольклора.

Заметка в «Сыне Отечества»

Сначала Кожина только организовывала засады на дорогах. Когда русская армия начала продвигаться на запад, Василисе удалось связаться со штабом. Она начала брать французов в плен и передавать их в распоряжение регулярных войск.

Биография Василисы Кожиной была впервые публично упомянута в небольшой заметке журнала «Сын Отечества» в том же 1812 году. Материал назывался «Старостиха». Именно это определение отпечаталось в народной памяти. Оно стало синонимом образа Кожиной.

В заметке рассказывался случай о попадании небольшого французского отряда в плен партизанам. Чужаков собрались вести в соседний город, чтобы передать русской армии. Главным конвоиром была Кожина. Один из французов был раздражен тем, что женщина, да еще и крестьянка пытается им руководить. Он отказался выполнять приказ старостихи. Тогда Кожина ударила ослушника косой по голове, и он мертвым упал ей под ноги.

Два крыла партизанского движения

Сегодня фото и биография Василисы Кожиной есть в каждом российском учебнике истории, посвященном XIX веку. Она стала главой крестьянского партизанского движения, и это при том, что тогда существовало еще одно «официальное» войско партизан, которым руководил не менее известный Денис Давыдов.

Отношения между этими двумя разными формированиями были крайне сложными. Отряды казаков и регулярной армии часто страдали от тех же крестьян. Сельчане могли по ошибке принять своих соотечественников за французов и атаковать их из дорожной засады. Виной тому были шитые на европейский манер военные костюмы. Лидер партизан и казаков даже отказался от мундира. Он переоделся в обычную крестьянскую одежду и отрастил бороду, чтобы ему было проще находить общий язык с сельчанами.

Награды Кожиной и память о ней

После окончания войны лидеров партизанского движения удостоили государственных наград. Специальную комиссию тогда заинтересовала биография Василисы Кожиной. Личная жизнь и подробные факты ее биографии были почти неизвестны. Тем не менее чиновники нашли старостиху и вручили ей медаль, а также денежное пособие.

Такие единичные награды не могли обрадовать крестьян. В конце войны среди них стали популярными слухи о том, что царь Александр I скоро отменит крепостное право. Для долгожданного освобождения нужно было только завершить разгром Наполеона. Однако крепостное право просуществовало еще 50 лет. В молодости Александр Павлович был либералом. Он хотел провести реформы, но испугался сопротивления дворянства.

Василиса Кожина же с наступлением мира вернулась в родную губернию. Она умерла в 1840 году в возрасте приблизительно 60 лет. В XIX веке ей было посвящено несколько лубков, ставших популярными произведениями искусства. Сегодня именем Кожиной названы улицы городов и железнодорожные станции.

Смоленской губернии, старостиха (жена сельского старосты).

Во время Отечественной войны, помогая мужчинам, несколько раз участвовала в конвоировании захваченных ими пленных французов в город Сычёвка и однажды [ ] убила косой строптивого пленного офицера.

«Один здешний купец, ездивший недавно из любопытства в Москву и её окрестности, рассказывает следующий анекдот , которого он был свидетелем. Староста одной деревни Сычёвского уезда повёл партию пленных в город. В его отсутствие крестьяне привели ещё несколько человек французов, захваченных ими, и отдали их старостихе своей Василисе для отправления куда следует. Василиса собрала крестьян, села верхом на лошадь, взяла в руки косу и, разъезжая вокруг пленных, кричала важным голосом: „Ну, злодеи французы! Во фрунт! Ступай, марш!“ Один из пленных офицеров, раздражён будучи, что женщина вздумала повелевать им, не послушался её. Василиса немедленно ударила его косою по голове, он упал мёртвый к ногам её, и она вскричала: „Всем вам, ворам, собакам, будет то же, кто только чуть-чуть зашевелится! Уж я двадцати семи таким вашим озорникам сорвала головы! Марш в город!“»

Заметка была перепечатана с изменениями в 1814 году в «Полном собрании анекдотов достопамятнейшей войны россиян с французами» :

«Староста одной деревни Сычёвского уезда повёл в город партию пленных, забратых крестьянами. В отсутствие его поселяне поймали ещё несколько французов и тотчас же привели к старостихе Василисе для отправления куда следует. Сия последняя, не желая отвлекать взрослых от главнейшего их занятия бить и ловить злодеев, собрала небольшой конвой ребят, и, севши на лошадь, пустилась в виде предводителя препровождать французов сама… В сём намерении, разъезжая вокруг пленных, кричала им повелительным голосом: „Ну, злодеи французы! Во фрунт! Стройся! Ступай, марш!“ Один из пленных офицеров, раздражён будучи тем, что простая баба вздумала им повелевать, не послушался её. Василиса, видя сие, подскочила к нему мгновенно и, ударя по голове своим жезлом - косою, повергла его мёртвым к ногам своим, вскричавши: „Всем вам, ворам, собакам, будет то же, кто только чуть осмелится зашевелиться! Я уже двадцати семи таким озорникам сорвала головы! Марш в город!“ И после этого кто усомнится, что пленные признали над собой власть старостихи Василисы.»

Позже о Василисе Кожиной писали как о деятельнице партизанского движения , которая организовала в Сычёвском уезде отряд из подростков и женщин, охранявший селения и наносивший большой урон французам. Рассказывалось также, что за подвиг Василиса Кожина была удостоена медали и денежного пособия .

Однако, некоторые историки [уточнить ] в Российской Федерации ставят под сомнение существование документов или иных достоверных свидетельств о награждении Василисы Кожиной или действиях её отряда . Они считают, что кроме эпизода с убийством пленного, никакие действия Василисы Кожиной против французов не зафиксированы.

Василисе Кожиной была посвящена серия лубков 1812-1813 годов. Широкое распространение получил лубок А. Г. Венецианова (1813) «Французы - голодные крысы в команде у старостихи Василисы» с надписью: «Иллюстрация эпизода в Сычёвском уезде, где жена сельского старосты Василиса, набрав команду из вооружённых косами и дрекольем баб, гнала пред собой несколько взятых в плен неприятелей, один из которых за неповиновение был ею убит» .

Память

В честь Василисы Кожиной названы:

Улица Василисы Кожиной в Сычёвке .
Улица Василисы Кожиной в Можайске , что находится неподалеку от Бородинского поля .
Улица Василисы Кожиной в Москве (в районе станций метро Филёвский парк и Багратионовская).
Станция Василисино Гагаринского района Смоленской области .
Деревня Кожино в Тверской области . [уточнить ] .

Киновоплощения

Образ В. Кожиной появляется в следующих фильмах:

Прочее

Напишите отзыв о статье "Кожина, Василиса"

Примечания

Литература

. - М ., 1925.
Пушкин В. А., Костин Б. А. / Из единой любви к Отечеству. - М .: «Молодая гвардия», 1988 - (Библиотека журнала ЦК ВЛКСМ, № 17(332)) - С. 107-109. - Тираж 75 000 экз.
Гарнич Н. Ф. 1812 год. - М ., 1956.
Кожина, Василиса // Отечественная война 1812 года: Энциклопедия. - М ., 2004.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кожина, Василиса

– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j"ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.